В последние десятилетия появилось значительное количество па-бот, которые иногда целиком, а чаще фрагментарно посвящены проблеме структурирования, т.е. выделению родовых видов общественной деятельности. Понятие родового вида (структурного компонента) деятельности означает, что данный вид активности имеет непосредственное отношение не к какому-либо отдельному субъекту, но к человеку как к единому роду. Фундаментальные виды социальной активности непосредственно характеризуют данное отношение и не специфичны для деятельности каких-либо отдельных общностей или индивидов. Следовательно, понятие родового вида деятельности объединяет некоторые общие черты социальной формы движения материи, присущие субъектам всех уровней. Важнейшие составные каждого из родовых видов обычно рассматриваются в качестве подвидов (подсистем) деятельности.
Ныне мы сталкиваемся с обилием точек зрения на структуру деятельности и смешением философских аспектов данной проблемы с психологическими. Мнения ученых относительно количества родовых видов общественной деятельности достаточно разноречивы, а предлагаемые ими классификации включают в себя от двух до восьми-десяти фундаментальных видов деятельности. Эти классификации построены по самым разным основаниям. Как показал критический анализ, предложенные классификации носят в значительной мере тавтологичный характер. Трудности в решении рассматриваемой проблемы породили даже мнение, что определить количество родов, типов человеческой деятельности невозможно либо в принципе, либо по отношению к духовным явлениям [33].
Нам не раз приходилось обращаться к анализу существующих концепций структуры деятельности с целью поиска логически обоснованных принципов ее структурирования. Что взять за единое основание структурно-функционального анализа системы деятельности? Опыт собственных теоретических исследований позволяет сделать вывод, что в этом качестве выступают особенности взаимосвязи двух несводимых и невыводимых друг из друга основополагающих свойств деятельности - предметности и рефлективности. Именно они выступают конституирующим фактором ее структуры. Все возможные способы их сочетания сводятся, в конечном счете, к трем основным вариантам. В первом случае предметность доминирует над рефлективностью, во втором, напротив, преобладающее значение принадлежит рефлективности, в третьем случае оба признака в целом уравновешивают друг друга и ни один из них не является определяющим. Соответственно первый родовой вид деятельности мы вправе назвать материально-практическим, второй -духовно-теоретическим, третий - социально-технологическим.
Уточним понимание первого - материально-практического - вида деятельности и, прежде всего, ее практического характера. Слово "практика" переводится с греческого как дело, действие. В современной отечественной и мировой философии категории практики отводится важное место, однако понимается она далеко не однозначно. Прежде всего существуют чрезмерно широкое или, напротив, слишком узкое ее толкования. Широкое понимание связано с отнесением к практике любой человеческой деятельности, т.е. с включением в нее не только материальных, но и духовно-теоретических компонентов. Между тем теория и практика - далеко не одно и то же. Включение в практику духовно-теоретического компонента лишает ее возможности выполнять функции критерия истины. В итоге теоретическое познание становится критерием самого себя.
Главное заключается в невозможности теории самой по себе что-либо изменить в существующем объективном мире. В рамках теоретического отношения субъект не способен наложить реальный отпечаток на объект . В данном контексте становится понятной мысль Гегеля о теоретическом отношении к предмету как "бескорыстном", т.е. оставляющем "предметам их самостоятельное существование и деятельность", их неприкосновенность.
Прямой противоположностью первой точки зрения выступает определение практики только как материальной деятельности. Уязвимость данного подхода заключается в том, что за пределы практики выносятся многие духовные формы социальной деятельности (воспитательно-педагогическая и пропагандистская, нравственная и художественная, правовая и политическая, и т.д.). Однако идеи также могут стать материальной силой, когда они овладевают массами. Эффективность практики во многом обусловлена глубиной и многосторонностью ее св&зи е научной и философской теорией, а также деятельностью народных масс. И, напротив, слаба практика, которая не вооружена солидной теорией и не является имманентной активностью широких слоев населения.
Оптимальным представляется понимание практики, стремящееся найти единую основу в границах как материальной, так и духовной деятельности. С этой точки зрения, практика есть преобразующая деятельность. Ей противостоит чисто теоретическая деятельность, которая является размышлением, рассуждением, созерцанием и непосредственно не ведет к преобразованию ни внешней природы, ни внутреннего мира человека. Основой практики служит материальная деятельность.
Все виды деятельности симметричны в плане организации их структуры и включают в качестве составных по три подвида. Первый родовой вид деятельности является в конечном счете определяющим в системе основных видов активности. Это и понятно, если учесть, что материально-практическая деятельность представляет собой в первую очередь социальный процесс, от которого зависит всякая иная деятельность: умственная, политико-правовая, нравственно-религиозная и т.д. Вместе с тем материально-практическая активность есть деятельность человека и потому не лишена духовного элемента, подчиненного, однако, материально-предметному компоненту. Первый вид деятельности в силу своего материального характера, обладает наибольшими преобразующими потенциями по сравнению с двумя другими ее видами. В самом деле, духовная активность в лучшем случае может преобразовывать сознание людей и не способна изменять реальности материального плана. Здесь же речь идет о таком способе деятельности, который, в первую очередь, вносит изменение в материальное бытие. В процессе материально-практической деятельности объективная реальность, природа сама по себе, существующая до и независимо от человека, становится объектом его присвоения, которое происходит либо непосредственно - путем потребления соответствующих продуктов питания, воздуха и т.п., - либо более сложным образом, т.е. на основе использования орудий труда.
Материально-практическая деятельность, как некоторая целостность, функционирует в виде специфических взаимосвязей людей и природы. При этом преобразование человеком природы и самого себя есть один и тот же процесс, процесс предметно-рефлективной деятельности. Существует три основных разновидности материальной взаимосвязи человека и природы: экологическая, демографическая и техническая[1]. Важнейшая отличительная особенность материально-практической деятельности - ее определяющий ("первичный", "вечный") характер. На протяжении истории могут изменяться ее конкретные формы (способы технологии и состояние экосреды, брачно-семейные и иные отношения), но сами они, во-первых, никуда не исчезают и не возникают вновь, их значение не может существенно уменьшиться, во-вторых, материально-практическая деятельность в конечном счете играет детерминирующую роль по отношению ко всем иным видам человеческой деятельности.
Духовно-теоретическая деятельность - второй вид динамичной общественной связи. Он включает в себя три относительно самостоятельные подсистемы: познавательную (наука), мировоззренческую (философия) и ценностную (искусство). Рефлективная (духовная) сущность второго вида деятельности проявляется в том, что простое восприятие истин и оценок науки, искусства и философии, как правило, не приводит к непосредственному действию, поскольку требуется определенное время для их осмысления и освоения. Сказанное, однако, не означает отрицания практического характера рассматриваемых форм духовной деятельности.
В сфере духовно-теоретической деятельности рефлективная ее сторона преобладает над предметно-материальной. Эту область наиболее часто выражают в таких понятиях, как "идеологическая" или "духовно-теоретическая" деятельность. Материальное выступает здесь в качестве средства производства и потребления. Через посредство материальных факторов происходит опредмечивание и овеществление рефлективно-теоретической деятельности, следовательно, объективирование духовных потенций человека и социума. Потребителю, прежде чем овладеть продуктом духовной деятельности и постигнуть заключенное в нем идеальное содержание, необходимо сначала его расшифровать и преодолеть материальное, чтобы понять и пережить закодированные там мыслительные и чувственные образы.
Третий родовой вид - социально-технологическая деятельность -включает в себя коммуникативные, информационные и управленческие процессы.
В отечественных исследованиях второй половины XX в. понятие социального чаще всего сближается с понятием социальной структуры общества, т.е. в нем усматривают общественную связь между личностями и общностями, классами и нациями, сословиями и народностями и т.д. Наделение социального подобным смыслом представляется обоснованным. В данном контексте социальные (межсубъектные) отношения нельзя обособлять и ставить в один ряд с производственно-экономическими, правовыми, моральными и т.п. Социальное здесь приобретает смысл, синонимичный человеческому фактору, который в чем-то существенно отличен от внечеловеческого фактора (техника, технология и т.д.). Однако последний, во-первых, не может быть сведен лишь к технике и науке. К нему относятся домашние животные, культурные растения и многое др. Использование термина "технический" по отношению к подобным явлениям неприемлемо. С другой стороны, в отличие от техники, наука в аспекте формы сознания - имманентная принадлежность субъекта (личности и социума).
Социальная деятельность неразрывно связана с технологической деятельностью. Природа технологии, технологических отношений, технологического способа производства в последнее время становится все более серьезным объектом философских и научных исследований. Особое место занимает проблема биотехнологии. Она, вероятно, способна послужить прообразом и основой новой технологической системы которая не находилась бы в деструктивном отношении к природе и цивилизации. В основе технологической реальности лежит техническая среда, технодеятельность. И не случайно для тех из нас, кто родился и живет в городских условиях, "естественная" окружающая среда обитания предстает почти полностью в виде продукта технической деятельности В этом смысле наша "природа" состоит из гигантского технического объекта. Этот объект и обозначается понятием "техническая среда" "техносфера". Наряду с технической средой к технологической реальности относятся также нетехнические элементы: окультуренные человеком животные и растения, парки и лесопарковые зоны, пляжи и места отдыха и т.п. Социосфера есть область господства различных элементов субъективной реальности: мира человеческих чувств и эмоций, искусства и науки и т.д.
Разграничение третьего родового вида деятельности на две самостоятельные сферы содержит в себе моменты абсолютного и относительного. Абсолютность разделения обусловлена принципиальной нетождественностью социального и технологического. Так, человеческая рука, способная играть на скрипке или фортепиано, и музыкальный автомат, представляющий собой автономное техническое средство, - две различные и не сводимые друг к другу общественные субстанции (или монады, если использовать язык Лейбница). В то же время способность как человеческой руки, так и технического средства выполнять аналогичные общественные функции (извлекать организованные музыкальные звуки) свидетельствует об отсутствии непроходимых границ между социальным (человеческим) и технологическим (техническим) мирами. О том же свидетельствует все увеличивающаяся зона взаимопроникновения социального и технологического миров: с одной стороны, сам человек все более технизируется (показательны в данной связи его искусственные органы), с другой - техника и технология все более очеловечиваются. Это взаимопереплетение двух миров находит свое отражение и в общественном сознании, научной и философской терминологии. Например, широкое распространение в последние годы получил термин "социальная технология", под которым следует подразумевать расширяющуюся зону технических средств в среде, традиционно относимую к природе человека.
И все же современный процесс интеграции социальной и технологической сфер не устраняет их субстанциальные отличия и специфические способности. Поэтому общественная деятельность как раньше, так и сейчас проявляется в двух относительно самостоятельных ипостасях: социальной (собственно человеческой, субъектной) и технологической (объектно-предметной).
Выделение трех родовых видов деятельности влечет за собой некоторые весьма важные теоретические и практические следствия. В первую очередь, это касается вопроса о степени допустимости симметричности и асимметричности, гармонии и дисгармонии в их развитии. Принцип симметрии является фундаментальной константой не только для эволюции природной, но и общественной формы движения материи. Эта константа может быть сформулирована как закономерность пропорционального развития всех основных видов человеческой деятельности. Она (закономерность) предусматривает в качестве нормативного непременное синхронное функционирование базовых видов деятельности и недопущение развития одних в ущерб и за счет других.
Принцип асимметрии в контексте теории деятельности заключается, прежде всего, в требовании не забывать о приоритетном внимании к преобразовательно-практической деятельности, ввиду ее определяющего значения для двух других родовых видов. Иными словами, нормальное функционирование и развитие общества не может осуществляться, если материально-практический вид деятельности в каком-либо отношении отстает от духовно-теоретического и социально-технологического видов.
Асимметрия трех родовых видов деятельности связана со степенью их реальных преобразующих возможностей. В среднем последние наиболее высоки у материально-практической деятельности. Следующей по этому критерию является социально-технологическая деятельность, а на третьем месте располагается духовно-теоретическая деятельность. Подобное соотношение этих родовых видов человеческой процессуальное™ устанавливают не только материалистически мыслящие философы или социологи, но и вообще все те, кто объективно и неангажированно анализируют нашу действительность (представители искусства, литературы, обозреватели газет и журналов и многие др.). Приведем некоторые примеры.
Обозреватель еженедельника "Континент" С. Плетнев, отмечая растущие интеграционные импульсы между славянскими государствами, следующим образом расставил значимость важнейших факторов этого процесса: экономическая (материально-практическая) - политическая (социально-технологическая) - идеологическая (духовно-теоретическая) деятельность. Плетнев, в частности, пишет: "...экономический союз невозможен без политического, а прочный политический возможен лишь при наличии надежного идеологического стержня, стягивающего страны-участницы помимо их экономического интереса. Для жителей Украины, Белоруссии и России перспективы формирования подобного идеологического стержня более чем реальны" (такой стержень обозреватель видит в "общерусском патриотизме").
Симметрия и асимметрия присутствуют также и внутри каждого из родовых видов деятельности. Последняя есть процесс постоянного общественного изменения, сопровождающегося прогрессивными или регрессивными преобразованиями тех или иных элементов формационной реальности. При этом динамика, интенсивность изменений имеют некоторые качественные и количественные различия внутри каждого из родовых видов активности. Яркое свидетельство первостепенной значимости экономической производственно-технической деятельности, по сравнению со всеми иными (демографической, экологической и др.) продемонстрировала история развития второй половины XX столетия. Речь идет, прежде всего, о странах Юго-Восточной Азии, где успешное Экономическое и техническое развитие быстро повлекло за собой демографические изменения, выразившиеся в прогрессирующем замедлении темпов прироста населения, преобразовании всего уклада жизни. Кроме того, различные этапы эволюции выдвигают на первое место различные виды и формы деятельности. Так, последняя треть XX в. ознаменовалась лидирующей ролью информационной деятельности (техники и
технологии).
Итоговая схема алгоритмического изложения категории деятельности, следовательно, такова.
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ |
||
Предмет
Рефлексия |
Творчество
Контртворчество |
Материально-практическая Духовно-теоретическая Социально-технологическая |
В свою очередь, каждый из родовых видов деятельности состоит из трех подвидов (подсистем). Так, материально-практическая деятельность включает в себя три основные разновидности: экологическую,
демографическую и техническую.
К экологической относится как позитивное, так и негативное воздействие человека на природу, а также непосредственное воздействие природы на человека. Экологическая обстановка и в нашей стране, и за рубежом приобрела кризисный характер и имеет тенденцию к ухудшению. Переломить эту крайне тревожную тенденцию невозможно без кардинального изменения в стратегии развития материального производства и проведения общей разумной экологической политики в планетарном масштабе.
Второй разновидностью материально-практической активности является демографическая деятельность, которая направлена на воспроизводство самих людей и соответствующих условий их существования. Сюда относятся, следовательно, не только непосредственные акты деторождения, но и все те факторы, которые обеспечивают постоянное социальное и биологическое воспроизводство людей и материальных условий их жизни. (К демографической деятельности относят рождаемость, смертность и неразрывно связанные с ними рекреационную активность.) Демографические процессы представляют собой относительно самостоятельную подсистему материально-практической деятельности. Об этом свидетельствует тот факт, что характер и интенсивность демографических явлений меняется отнюдь не сразу после изменения экономических, технических и иных условий; проходит нередко достаточно длительное время, пока складываются эталоны демографического . поведения, адекватные изменившимся параметрам экономической и технологической среды.
Активность субъекта демографической деятельности (личности, семьи и т.д.) направлена на овладение объектом (тот или иной способ воспроизводства людей и материальных условий их существования, т.е. опять-таки природой, но уже собственно человеческой природой). Важнейшая задача демополитики - продление жизни людей. Согласно имеющимся данным, в настоящее время продолжительность жизни человека на планете равна примерно 62 годам (63 года у женщин и 60 лет у мужчин).
Третья разновидность материально-практической деятельности -техническая - представляет собой взаимодействие человека и природы, осуществляемое опосредованным путем, прежде всего через материальное производство. Благодаря последнему, субъект овладевает объектом (природой). К технической относится деятельность, обеспечивающая основные потребности (в первую очередь материальные) человека. Это может быть и простое использование природных вещей (палок, камней и т.д.) без изготовления какой-либо специальной техники, и современная роботизированная технология.
Вся совокупность наличных технологических возможностей - это арсенал самой природы. Техника только потому способна служить средством преобразования природы, что сама строится в соответствии с ее законами и определяется ими. Техника в состоянии воздействовать на природу лишь так, как действует сама природа, ибо веществу природы техника противостоит сама как природное вещество. Человек в ходе технодеятельности использует различные (механические, физические, химические) свойства вещей для того, чтобы в соответствии со своими
интересами и потребностями применить их как орудия воздействия на другие вещи.
Современная техника - это комплекс искусственно созданных вещей (орудий труда, механизмов), который человек помещает между собой и природой. Роль техники состоит в том, чтобы постоянно наращивать "мускульную" силу человека, его зрения и других органов чувств. Техника является наиболее динамичным фактором среди всех предметно-материальных элементов формационной реальности (общественное бытие - материальное производство - базис). Она лежит в основе, прежде всего, материального производства, однако достаточно широко используется и за его пределами. Уже в первобытном обществе люди начали использовать палки, камни и т.п. в инструментально-технических целях, т.е. как посредников между собой (субъектом) и окружающим их внешним миром (объектом).
Таким образом, с самых первых шагов общественного человека техника выступает как материальная система, служащая важнейшим инструментом, проводником практически-преобразующей деятельности людей. Техника - это инструмент познания и использования сущност-ных сил природы, человека и общества. Она является также наиболее эффективным средством управления естественными и общественными процессами, фактором изменения и преобразования устойчивых общественных связей.
Итак, техника в первую очередь используется в системе материальных производительных сил общества, выступая здесь в виде орудий труда. Последние - это один из основных компонентов в структуре производительных сил (вместе с предметами труда и рабочей силой), причем наиболее эффективный и динамизирующий их фактор. В процесс трудовой деятельности техника занимает центральное положение между человеком (рабочей силой) и природой как предметом труда. Будучи, с одной стороны, веществом природы, технические средства, с другой стороны, являются продолжением естественных работающих органов человека, они призваны облегчить и сделать эффективнее трудовые усилия человека. Техника не копирует естественные органы труда, а лишь усиливает их возможности. Результатом этого процесса оказывается нарастание специфического характера и относительной самостоятельности технического развития.
В то же время не только техника дополняет органы человека, но и сам человек также "дополняет" техническую систему своими руками, энергией, нервной системой, мозгом. В силу неразвитости техники он вынужден длительное время выполнять технологические функции. Так, до возникновения парового двигателя человек выступал в роли двигателя в техническом конструкциях, до внедрения кибернетической производственной аппаратуры он является контрольным, счетным и управляющим органом производственного процесса.
Безусловно, техника широко используется и за пределами материального производства и, прежде всего, в сфере духовного производства (научные приборы и оборудование и т.д.) и в быту (пылесос, стиральная машина, телевизор и многое др.). Техника, далее, широко применяется в системе производственной и непроизводственной коммуникации (транспорт, связь), в военном, медицинском, космическом и других спектрах.
Подобно экологической и демографической, техническая деятельность до середины XX столетия носила в целом позитивный характер, хотя негативные факторы ее воздействия постепенно усиливались. К концу второго тысячелетия от Р.Х. негативные факторы технической экспансии начинают все более перевешивать ее позитивные моменты, что приводит как к экологическому, так и глобальному социально-экономическому кризису. В своей нынешней форме производственно-техническая деятельность обладает низким КПД и высоким разрушительным воздействием на среду обитания человека. Общественное производство из 100 единиц взятого из природы вещества использует 3-4, выбрасывая остальные в виде отходов.
Отличительной особенностью технической деятельности, как и всей материально-практической активности, является преобладание здесь предметности над рефлективностью (духовностью). Все три подсистемы единой системы материально-практической деятельности тесно взаимосвязаны и взаимопереплетаются друг с другом. Так, демографические процессы могут усугубить (в случае быстрого прироста населения), или, напротив, облегчить экологическую ситуацию (в случае оптимального количества населения, проживающего на данной территории). В свою очередь, острота экологической ситуации не может не сказаться на состоянии демографической деятельности. Так, демографический фактор в ряде случаев оказывает непосредственное влияние на природную среду; это, в частности, потребности возрастающего населения в топливе, в местах отдыха, дополнительном пространстве для новых поселений и т.д. Оптимальный демографический состав населения (прежде всего баланс между трудоспособной и нетрудоспособной частями населения) ускоряет социально-экономическое развитие страны. И, наоборот, неблагополучные тенденции в демографической сфере (недостаток трудоспособного населения, ухудшение половозрастной структуры) отрицательно сказывается на развитии общественного производства.
Второй родовой вид деятельности - духовно-теоретический включает в себя также три деятельностные подсистемы: познавательную, ценностную и мировоззренческую. Разумеется, отделение их друг от друга во многом условно и относительно, так как в реальной действительности они не существуют отдельно одно от другого или одно после другого. Все три деятельностные подсистемы, в значительной мере складываются объективно. Термин "объективное" имеет в данном контексте тот смысл, что от человека с его сознанием и волей во многом не зависит, становиться ему или не становиться в познавательное, ценностное или мировоззренческое отношение к действительности, поскольку любое из них детерминировано исторической необходимостью. Вместе с тем участие в этих отношениях человека с его сознанием привносит в духовно-теоретическую деятельность черты субъективности и делает ее по содержанию объективно-субъективной, что и определяет многообразие существующих форм рефлексии. Знания и ценности, конечно же, не могут функционировать вне рамок субъект-объектных отношений, т.е. вне всякой зависимости от человека.
Ткань познания составляют по-преимушеству знания, в то время как оценки имеют здесь вспомогательное значение. Знания возникают в процессе развития познавательных способностей человека и представляют собой ориентацию на адекватное и объективное отражение социальных и природных явлений. Предельный случай развития этой тенденции - истинное знание. Возможность достижения субъектом истинного знания определяется непосредственной причастностью последнего к миру и способностью его сознания к правильному отражению объективной реальности. Вместе с тем невозможность полного и всеохватывающего постижения мира создает предпосылки для производства относительно истинного и вовсе неистинного знания.
Познавательное отражение, как и его важнейший результат - научное знание, иногда чересчур категорично представляют как совершенно безличное, фиксируемое в аксиологически нейтральных познавательных суждениях. Этот тезис можно принять только в том случае, когда речь идет об эталоне научно-познавательной деятельности (математика, физика), но он совершенно неприменим к познанию в целом. Так, описание исторических событий невозможно без оценочных суждений и категорий, таких, как прогресс - регресс, революция - контрреволюция. На это обращал внимание В.И. Ленин, которого А. Ерманский обвинил в том, что он-де подменяет изучение действительного положения вещей оценочными квалификациями. Отвечая на это, Ленин писал: "... нельзя "изучать действительное положение вещей", не квалифицируя его по-марксистски, "или по-либеральному, или по-реакционному и т.п.!".
Безусловно» познание, особенно естествознание, стремится к формированию картины мира, абсолютно независимой от исследователя, а также принятых им гипотез, познавательных средств и т.д. Оно пытается предельно десубъективировать познавательное отношение, т.е. элиминировать его субъект [42]. Вообще говоря, эта тенденция вполне нормальна и естественна, ибо мы заинтересованы в том, чтобы как можно точнее знать о реальности самой по себе, в которой нет субъекта и который не оказывает никакого влияния на ее развитие. Однако данная тенденция не должна доводиться до полного абсурда, когда субъективность объявляют врагом науки.
Между тем абсолютное исключение субъекта познавательного отношения приводит и к элиминации его объекта. Правда, на деле "уничтожение" познавательного отношения невозможно. Так, при отсутствии человека элементарная математическая формула 2+2=4, также не существует, хотя никуда не исчезает сам реальный мир, из которого эта гносеологическая связь может быть выделена. Но чтобы ее выделить, нужен не только объект, но и субъект, и только тогда отношение приобретает характер гносеологического. Иными словами, ни в математике, ни в физике полного устранения субъекта не происходит, хотя его присутствие порой ограничено до минимума. Всякая же более целостная картина бытия непременно приводит к росту масштабов присутствия субъекта. Не случайно в современных космологических моделях вселенной важное место занимает так называемый "антропный" принцип (сильный или слабый), что свидетельствует о невозможности формирования сколько-нибудь целостных образов мира, из которых субъект был бы полностью исключен.
Когда речь идет о научной картине мира в целом (последняя включает в себя в равной мере не только естествознание, но и обществозна-ние), то всякое умаление в ней роли субъекта неизбежно влечет за собой ее деформацию и лишает адекватного характера. В результате возникает парадокс: объективный мир, объективная реальность существуют вне и независимо от человека с его сознанием, однако та картина мира и этой реальности, которую он формирует, не может быть равной им по своей объективности. Другими словами, у объективности неожиданно возникают степени: большая, меньшая и т.п. Она оказывается не абсолютной, а относительной. Этот парадокс в человеческом философском сознании находит различную интерпретацию и приводит к формированию ряда материалистических и идеалистических систем миросозерцания.
Невозможность абстрагирования объекта от субъекта познания свидетельствует также и о невозможности существования какой-либо "чистой" онтологии (в самой себе и для себя), но лишь в отношении к человеку. Поэтому следует полностью согласиться с тем, что "никакие философские вопросы не могут решаться в чисто онтологической фоо-ме, т.е. внутри обособленного и замкнутого учения об абстрактных "чистых" определениях сущности бытия как такового..." Ни наука ни философия "не нуждаются в стоящей над ними онтологии - "науке наук", которая формировала бы положения о "бытии вообще".
Нередко науку пытаются отличать от искусства как нечто минимально субъективное от максимально субъективного. Однако в общем характере субъективности, характерной для науки и искусства, нет принципиальных различий. И в науке, и в искусстве субъективность обнаруживается в двух основных формах - как идеальное отражение человеком того, что существует во внешнем мире, и как привнесенное субъектом в образе элементов, отсутствующих в объективной действительности [34, с. 49].
Познавательная деятельность существует не только в научных, но также во вненаучных и ненаучных формах. Вненаучными являются, в частности, обыденно-эмпирические знания, возникшие непосредственно из практики. Отличие науки от вненаучных (донаучных, обыденно-эмпирических) знаний заключается в описании ею законов природы и общества. К формам ненаучного сознания относятся в первую очередь разного рода паранауки: алхимия, астрология и т.п.
Вторым компонентом духовно-теоретической активности выступает ценностная деятельность. Содержанием последней является выработка новых оценок с целью формирования, прежде всего, художественной картины мира, которая, в отличие от познавательной, строится в форме образов. Ценностное отношение субъекта к объекту предполагает, по сравнению с познавательным, иную установку субъекта: объект здесь в первую очередь оценивается, а не познается; объект как таковой "сам по себе" не интересует субъекта, интересует только в том случае, если соответствует потребностям и целям человека (социальной группы) [44].
Важнейшей закономерностью ценностного сознания является его ориентация на упорядочение всех оценочных компонентов, в результате которой оно приобретает целостный и завершенный характер. Именно действием этой закономерности объясняется принципиальная возможность любой из оценок трансформироваться при некоторых условиях в духовное образование, близкое по своей структуре к художественно-эстетическому образу. И хотя понятия "ценностно-оценочная" и "художественно-эстетическая" деятельность не тождественны, все же они во многом родственны. Их нетождественность видна из того факта, что первая функция оценки - установление ценностной значимости данного объекта - еще не представляет собой художественного отношения (во всяком случае прямая корреляция между ними здесь вовсе не обязательна).
Единство ценностно-оценочной и образно-художественной деятельности обусловлено, главным образом, второй функцией ценностного отношения - его стремлением к композиционной завершенности выделяемого класса общественных явлений. При своем последовател»ном проведении эта ориентация приводит к трансформации ценностно-оценочной активности в непосредственно художественно-образную деятельность. Поэтому для искусства родовым выступает ценюстное отношение и деятельность. Истинной сущностью искусства автор, следовательно, считает его бытие как эталона ценности и модели ценност-Во-эстетической формы человеческой деятельности. Другими словами, своеобразной клеточкой любого вида искусства и эстетической деятельности в целом является оценка. При этом в одних произведениях искусства оценка выражена предельно обнаженно, в других скрыта в глубинах художественного образа.
Ценностный подход для искусства и аксиологический для эстетики - не один из аспектов (наряду, как нередко говорят, с культурологическим, коммуникативным, социально-психологическим, семиотическим, [информационным и др.), а то, что составляет сущность и основное содержание художественных и философско-эстетических явлений. Ценностно-эстетическая деятельность не сводится к современному профессиональному искусству, она включает в себя религиозно-мифологическое и непрофессиональное народное творчество.
Все известные нам формы общественного сознания - искусство и 1аука, философия и религия, мораль, право или политика - содержат, в определенной мере, элементы познавательных, мировоззренческих или оценочных рефлексий, однако они имеют для каждой из них неодинаовое значение. Для искусства родовым выступает именно ценностное, I не какое -либо иное сознание (точнее ценностная деятельность). Однако последнее, безусловно, выходит за рамки искусства.
Признание ценностного компонента сущностью искусства (художественной деятельности) встречает иногда то возражение, что аналогичной природой обладают также и некоторые другие формы общественного сознания, прежде всего мораль, а также общественные (гуманитарные) науки. И здесь; пожалуй, мы действительно сталкиваемся с Наибольшими затруднениями.
Что касается тезиса о невозможности отличения на основе оценочных критериев искусства от науки (в первую очередь дисциплин гуманитарного цикла), то здесь важно учесть следующее. Для всех основных духовно-теоретической деятельности (искусства, науки и философии) характерны три основные доминанты (познавательная, ценностная имировоззренческая), из которых только одна является их сущностью Тенденция прогрессирующей формализации науки не может зайти настолько далеко, чтобы довести процесс до своего логического завер-шевия - полностью формализовать, алгоритмизировать и достичь смысловой однозначности всех категориально-языковых структур. Подобная формализация и стандартизация сделала бы невозможным переход от одной системы отсчета к другой, от одних постулатов к другим от одних научных дисциплин к другим, следовательно, произошел бы рецидив "замыкания" частнонаучного знания на сравнительно узком объекте исследования и потери контакта даже с близкими и родственными научными теориями.
И дело здесь отнюдь не в несовершенстве языкового аппарата познавательной деятельности. Сам объект познания, каким бы узким он не был, никогда не находится только в какой-то одной строго однозначной связи с соседними ему материальными образованиями. Наряду с уже известными связями, у объекта есть и другие, которые выходят за рамки предмета определенной науки и не могут быть ею учтены и описаны. Исключительное многообразие взаимоотношений любого материального объекта с окружающим его материальным миром и является онтологической основой невозможности полного и однозначного описания конкретного фрагмента материальной действительности с помощью одной или даже многих научных языковых систем. Тем самым обусловливается гносеологическая невозможность полной формализации аппарата научного познания.
Помимо двух относительно противоположных видов духовной деятельности, существует мировоззренческое отношение, органически сочетающее в себе знания и оценки и одновременно не сводимое ни к тем, ни к другим. Оно представляет своеобразный сплав познавательного и ценностно-оценочного способов освоения человеком действительности. Мировоззрение, следовательно, - одна из трех подсистем в системе духовно-теоретической деятельности (как бы центральное ее звено, расположенное между познавательными и ценностными общественными связями), призванное синтезировать знания и оценки, приводить их в единую, стройную и непротиворечивую систему.
В теоретическом плане мировоззрение осуществляет синтез основных принципов и результатов всей духовной человеческой деятельности. В частности, его интегративная функция направлена на достижение непротиворечивого единства всех вновь полученных результатов познания и оценки. Ф. Энгельс писал, что философские системы возникают из непреходящей потребности человеческого духа: потребности преодолеть все противоречия. Безусловно, полностью и окончательно подобная задача никогда не может быть решена, однако приведение всей имеющейся информации к определенному единству более или менее удовлетворительно решается философско-мировоззренческой методологией каждой эпохи . Конечно, мировоззрение неправомерно сводить только к сумме знаний и оценок. Мировоззрение - это мощная система чувств и эмоций, уходящих своими корнями в национальную почву. В практическом ракурсе мировоззрение имеет целью идейное (идеологическое и социально-психологическое) объединение людей.
Следует, далее, иметь в виду, что наука, искусство и философия лишь относительно (не абсолютно) закрепляют познавательное, ценностное или мировоззренческое освоение мира человеком: наука в той или иной мере содержит не только познавательные, но также ценностно-мировоззренческие компоненты; философия - не только мировоззренческие, но и ценностно-познавательные.
Третий родовой вид динамичной общественной связи - социально-технологический - служит закреплению коммуникативной, информационной и управленческой форм деятельности. Понятие "социальное" в данном контексте не тождественно понятию социальной структуры общества. Последняя скорее идентична той реальности, которая была отнесена к системе субъект-субъектных связей. Социальные отношения рассматриваются здесь лишь как одна из форм субъект-субъектных связей. В отличие от материально-практического и духовно-теоретического видов, в социально-технологической деятельности ни предметное, ни рефлективное не являются преобладающим фактором.
Первой разновидностью социально-технологической деятельности выступает коммуникативная деятельность, которая осуществляется в форме как непосредственного, так и опосредованного взаимодействия субъектов. Непосредственная коммуникация складывалась на основе развития антропологических средств связи: языка и устной речи, голоса [ и интонации, мимики и пантомимы. В ходе исторического развития технических средств, создаваемых научным процессом (письмо, печать, радио, телевидение, телефон, системы космической связи и т.д.) появляется возможность для опосредованного общения. В качестве посредников коммуникации и общения выступают результаты как духовной, так и материальной деятельности людей. Общение реализуется средствами (как вербальной, так и невербальной коммуникации (к последней относят жесты, ритмы, паузы, выражение глаз и т.п.).
Необходимо в первую очередь уточнить взаимосвязь понятий "коммуникация" и "общение". К общению следует отнести исключительно межсубъектные (или субъект-субъектные) отношения. Они, следовательно, являются лишь одной из двух основных форм коммуникативной деятельности, которая бывает также и объект-объектной (чистая технокоммуникация).
Человеческие (социальные) связи по поводу коммуникации выступают в форме общения. О фундаментальном характере последнего свидетельствует, во-первых, тот факт, что вне коммуникативного субъект-субъектного взаимодействия невозможно формирование человека как социального существа. Во-вторых, более или менее длительная изоляция личности от общества приводит к деформациям, а порой и необратимым изменениям ее психики.
В ходе общения происходит обмен субъектов (личностей, коллективов, макрообщностей) знаниями и оценками, мыслями и переживаниями, чувствами и эмоциями. Наиболее глубокий смысл общения - в установлении с другим человеком не просто любого информационного контакта, а положительной эмоциональной связи, для которой характерно состояние взаимопонимания и взаимоподдержки. Подобная связь имеет фактически самостоятельное значение для субъекта и наиболее полно выражается в дружбе и любви. Их нельзя рассматривать в качества синонимов только одного рода эмоциональных переживаний (радости или грусти), так как друзья или влюбленные способны испытывать богатую гамму чувств, влечений и эмоций, и только часть из них окрашена в радостные тона.
И технокоммуникация, и общение имеют двуплановый - материально-духовный - характер. Технокоммуникация, однако, в большей степени связана с материальным, а общение с духовным компонентами. Общение в подлинно категориальном смысле слова - это именно субъект-субъектный тип коммуникативной деятельности. Правда, нередко говорят об "общении" человека с природой, ЭВМ и т.п. Однако в данном случае употребление этого термина некатегориально. К контактам человека с ЭВМ более применим термин "коммуникация".
Технологическое отношение в сфере коммуникации складывается между различными материальными системами, к которым относится все то, что чаще всего именуется инфраструктурой: железнодорожные, воздушные и морские пути, телефонную и телеграфную связь и многое др. Технокоммуникация выступает тем реальным фундаментом, на котором базируется массовое общение субъектов. Ведь морские и железнодорожные перевозки людей, системы радио- и видеосвязи во многом призваны обеспечить стабильные контакты субъектов путем создания различных материальных каналов для их разностороннего общения. Сущность коммуникативной деятельности и заключается в обеспечении всесторонних контактов субъекта с объектом.
Непосредственно родственным в вместе с тем специфичным по отношению к коммуникации выступает система информационного обеспечения общества, фундаментальный характер которой ныне почти не подвергается сомнению. Изредка, правда, встречается и противоположный взгляд на социальный статус информационной деятельности. Вообще говоря, любое чрезмерное удовлетворение какой бы то ни было родовой человеческой потребности способно вызвать негативное отношение к ней со стороны отдельных субъектов. Не случайно, если в ситуации перенасыщения информацией отдельные лица или социальные группы стараются избавиться от нее, то общество в целом, напротив, стремится к постоянному увеличению объема используемой информации, разрабатывает средства ее накопления, переработки и хранения. Дефицит информации на уровне социума принципиально неустраним, да и личность освобождается лишь от ненужных или избыточных сведений и отнюдь не заинтересована в информационном голоде.
Отсутствие или избыток информации рассматриваются к качестве потенциальной причины необоснованных и волевых решений, противоречащих научному управлению. И, напротив, четко налаженная система информационного обеспечения - предпосылка результативной и эффективной управленческой деятельности. В целом же современная система информации и особенности ее функционирования могут ускорять или замедлять темпы технического и социального прогресса. Следовательно, обмен информацией так же важен для человека, как обмен энергией и веществом.
Информационную деятельность не следует отождествлять ни с коммуникативной, ни с управленческой активностью. Между тем смещение или отождествление этих родственных форм деятельности - явление достаточно распространенное.
Информационная деятельность обладает и коммуникативной, и управленческой функциями и вместе с тем не тождественна упомянутым общественным процессам. Акт коммуникации нередко лишь начинается с того момента, когда информация уже получена. Подобно тому как мировоззренческие рефлексии могут быть по форме "чисто" позна-" вательными, или "чисто" оценочными, отдельный информационный акт обычно воплощается в форму коммуникационной или управленческой операции. Однако в целостном инфопроцессе обе ориентации уравновешивают, взаимопроникают и взаимодополняют друг друга. Поэтому концепции, которые жестко связывают информацию либо только с коммуникацией, либо с управлением, односторонни; информация как раз есть то общее, что их объединяет; ряд других часто выделяемых функций (научно-познавательная, учебно-воспитательная, агитационная, пропагандистская и др.) присущ лишь некоторым ее видам и не имеет для нее специфического значения.
Развитие информационной деятельности до недавнего времени отличалось наибольшей динамикой по сравнению со всеми другими. Так если в 1986 г. информационная сфера в США охватывала 5 процентов работающих, то в 1980 - 45, а только за два года (1985-1986) ее доля возросла с 54 до 63 процентов. К середине 80-х годов в ряде других стран (Япония, Франция) в области информационной деятельности было занято более половины всех работающих. Футурологи полагают, что к началу XXI в. 80 процентов современных профессий перестанут существовать, и не более 5 процентов самодеятельного населения развитых стран будет занято непосредственно в обрабатывающих отраслях экономики .
Информационное отношение, как и все другие базовые общественные связи, функционирует в двух основных формах: технологической (объект-объектной) и социальной (субъект-субъектной). Технологическую форму имеет процесс передачи информации из отдельных частей данной материальной системы в блок управления (космического аппарата, беспилотного самолета и т.п.) и обратно. Социальная форма информационной деятельности складывается как результат непосредственных контактов между людьми, в ходе которых они сообщают друг другу различные сведения.
Итак, вторым структурным компонентом социально-технологической деятельности выступает информационный процесс, выполняющий функцию обеспечения общества разнообразными сведениями и тем самым снимающий неопределенность, которая возникает при их недостаточности или избыточности.
Центральной в рамках социально-технологической деятельности является сфера общественного управления, функция которой заключается в обеспечении согласования и упорядочения целей различных социальных групп общества в условиях его непрерывного исторического развития. Человеческая деятельность, будучи целостной системой, обладает свойством самоорганизации. Причем в этой единой системе есть такая подсистема, главной и основной функцией которой является гармонизация всей совокупной деятельности людей. Указанную функцию и призвано осуществлять управление.
Следует различать термины "регулирование" и "управление". Как известно, по вопросу о взаимосвязи этих понятий нет единой точки зрения. Наиболее перспективной представляется позиция тех, кто термин "управление" относит к человеку и обществу, а понятие "регулирование" к экологическим сообществам животных. В данной работе термин "регулирование" иногда используется в несколько расширительном смысле, т.е. как синоним понятия "управление".
Управленческие отношения возникли и существуют как отражение противоречий между природой и обществом, классами и государствами, социальными группами и личностями. Вследствие существования подобных противоречий возникает объективная необходимость (техно-экономическая, правовая, нравственная и т.д.) в их организации и упорядочении. В качестве Специфической формы деятельности регуляция и управление порождены объективной потребностью в таком способе духовно-практического освоения мира, который имеет своей непосредственной задачей снятие противоречия как между духовно-теоретическим и материально-практическим видами деятельности, так и внутри них - между рефлективной и предметной ее сторонами.
Противоречие между ними может возникать, в частности, из-за отставания развития идеального или материального в процессе функционирования того или иного вида деятельности. Если, например, рассмотреть производство как процесс обоюдного развития материального и идеального, то первое нередко отстает в своем развитии от второго, поскольку для материально-предметных компонентов характерна известная механистичность, косность, неподвижность и консерватизм в развитии, в то время как для идеально-рефлективных - значительная мобильность, стремительность и динамизм. В результате возникает определенное противоречие между фундаментальными компонентами деятельности, отставание предметности от рефлективности. Типичным примером аналогичной ситуации в рамках других видов деятельности может служить явление отставания грамматических форм от живой устной речи. Достаточно широко известны и различные варианты противоречий между материально-практическим и духовно-теоретическим видами деятельности (например, отставание развития науки от потребностей производства, или наоборот).
Необходимость разрешения противоречий такого рода и вызывает потребность в особой регулятивно-управленческой деятельности. На специфический характер последней обратили внимание в свое время* классики марксизма: "Всякий непосредственно общественный или совместный труд, осуществляемый в сравнительно крупном масштабе, нуждается в большей или меньшей степени в управлении, которое устанавливает согласованность между индивидуальными работами и выполняет общие функции, возникающие из движения всего производственного организма в отличие от движения его самостоятельных органов. Отдельный скрипач сам управляет собой, оркестр нуждается в дирижере".
Дискуссионным остается сегодня вопрос о разделении единой управленческой деятельности на основные виды и формы. В основу такой классификации кладутся самые различные признаки и при этом выделяется от двух до пяти и более равнозначных сфер общественного управления. Для решения столь важной методологической задачи целесообразно разделить целостную систему общественного управления в зависимости от субъект-субъектного или объект-объектного характера регулятивного отношения. Первое обозначим как социальное, второе как технологическое (прежде всего техническое) управление.
Понятие "технологическое" более точно характеризует рассматриваемую здесь форму активности, чем термин "техническое". Например, регулирование поведения животных человеком не является, по своей сущности, техническим. Тем не менее подобное регулирование правомерно рассматривать в качестве технологического, хотя при таком словоупотреблении этот термин выходит за рамки производства или технического базиса. Более широкое истолкование технологического отношения как эквивалента социально-инструментального воздействия все чаще используется в современной научной и философской литературе. Как "технологическое отношение" интерпретируют, например, стремление к манипулированию массовым сознанием, столь характерное для современного общества. Действительно, подобное манипулирование как бы превращает человека с его сознанием в обычный, хотя и специфический, объект среди объектов и поэтому оно непосредственно смыкается с типично технологическим регулированием, будучи, конечно, не
тождественным ему.
Технологическое объект-объектное управление так или иначе опосредованно субъектным, или социальным, управлением. Подобно коммуникативной или информационной деятельности, для первого - технологического - типа управления характерно относительное преобладание материально-предметного компонента над духовно-рефлективным; для второго - социального - напротив, духовно-рефлективного над материально-предметным. Вместе с тем известное преобладание одних компонентов над другими не следует смешивать с их абсолютным доминированием, потому что управление вещами или процессами не может осуществляться вне и помимо сознания человека, взаимосвязи объекта с субъектом. В то же время было бы ошибочным полагать материально-политические или правовые отношения сугубо духовными и нематериальными. Скажем, борьба с терроризмом - явление вполне материальное. В целостной системе общественного управления предметность и рефлективность уравновешивают друг друга и ни один из этих атрибутов не является определяющим (как это было у материально-практического и духовно-теоретического видов деятельности).
Поскольку социальное управление, в отличие от технологического, есть регулирование в сфере субъект-субъектных отношений, постольку его можно рассматривать как относительно самостоятельную систему.
В этом случае в качестве своих подсистем оно предполагает моральную, правовую и политическую деятельность.
Характер управления зависит прежде всего от состояния дел в экономической области, а также от эффективности материально-практической и духовно-теоретической деятельности в целом. Однако социально-технологическая деятельность и ее составные, во-первых, преобладают относительной самостоятельностью, и, во-вторых, оказывают обратное воздействие на материально-практический и духовно-теоретический виды деятельности и отдельные их компоненты.
Управление, будучи специфическим и относительно самостоятельном процессом, имеет непосредственной задачей устранять возникающие несоответствия между развитием духовно-теоретического и материально-практического видов деятельности, рефлективной и предметной, творческой и контртворческой ее сторонами. Поэтому сущность общественного управления заключается в согласовании и упорядочении целей и взглядов, настроений и чувств, поступков и операций субъектов всех уровней в неразрывной связи с объектами их воздействия в условиях исторического прогресса (или регресса) общества.
В заключение приведу графическую схему структуры деятельности. Ранее они назывались мной родовыми, или основными, "типами" и "подтипами".
[1] В предшествующих работах чаще использовался термин "производственная".