8. УЧЕНИЕ О ВТОРИЧНОЙ (МЕНТАЛЬНОЙ) СУБСТАНЦИИ

Бытие вторичной субстанции относительно, поскольку психиче­ские духовные процессы не существуют вне и помимо своей матери­альной физиологической основы. Может, правда, возникнуть, во-первых, вопрос о том, насколько оправдано полагание духовно-пси­хических процессов в качестве особой субстанции? И, во-вторых, допустимо ли рассмотрение вторичной субстанции в качестве равно­правной с первичной? Ибо последняя абсолютна, следовательно, несотворима и неуничтожима, тогда как никакие гарантии вечности существования психики и сознания нам неизвестны (скорее наобо­рот). В данной связи заметим, что вторичная субстанция нематери­альна и субъективна на уровне сущности. Полноценное же ее пони­мание как особого явления и фактора реального мира невозможно без учета наличия специфического материального субстрата вторич­ной субстанции, включающего в себя естественные (природные) и искусственные составные. К первым относится практически весь орга­низм человека и животного. Ко вторым все то, что создано в ходе их жизнедеятельности и служит осуществлению идеально-психических процессов (информационно-вычислительная технология, книги, картины, скульптура, кино- и фототехника и многое др.).

И все же, как может, с точки зрения логики, субстанция вторич­ная и уничтожимая быть равноправной в своих отношениях с суб­станцией первичной - вечной и неуничтожимой? Эта трудность выг­лядит весьма серьезной и, на первый взгляд, неустранимой в рамках материалистически-монистического мировоззрения. Однако в исто­рии философии давно намечены пути и средства, которые позволя­ют успешно справиться с этой задачей. Речь идет о различии актуаль­ного и потенциального бытия. Вторичная субстанция действительно сотворима и уничтожима, но лишь в актуальном плане, потенциаль­но же ее существование не менее фундаментально, чем первосубстанции. Другими словами. Вселенная на этапе собственного разви­тия естественным образом порождает высшие формы движения ма­терии - биологическую и социальную. Следовательно, потенциально вторичная субстанция столь же неуничтожима и несотворима, как и первичная. 

Необходимо далее уточнить смысл и содержание категории вто­ричной субстанции. Признание субстанциального характера духов­но-психических явлений означает, прежде всего, способность пос­ледних к автономному и спонтанному развитию, исходящему из соб­ственных внутренних нужд и запросов, которые могут совпадать или не совпадать с логикой развития материального мира. Впрочем, способность идеальных субъективных явлений развиваться в соответствии с собственными потребностями - факт широко признанный в миро­вой философской мысли. В марксизме сказанное находит свое отра­жение в признании относительной самостоятельности и преемствен­ности развития общественного сознания и надстройки. В немарксист­ских доктринах, особенно религиозно-идеалистических, этот факт нередко преувеличивается и трактуется иногда как полная и абсо­лютная возможность самостоятельного существования психики и духа. Таков смысл учения объективных и субъективных идеалистов (Пла­тон, Гегель, Беркли, Кант и др.). Между тем наука дает все больше доказательств того, что в ходе становления и эволюции общества условия социальной жизни людей, в известной мере, нашли отраже­ние в физиологии высшей нервной деятельности и мозга человека. Сами органы чувств современного человека есть продукт как биоти­ческой, так и социальной эволюции.

Где, однако, проходит граница между первичной и вторичной суб­станциями? Содержательный смысл понятия вторичной субстанции связан, в первую очередь, с функционированием биологической и общественной форм движения материи, с психическими и духовны­ми процессами. Материальным и физиологическим субстратом пос­ледних выступают, в первом приближении, нервная система и мозг животного и человека. Это естественные, натуральные предпосылки существования явлений, которые мы связываем со вторичной суб­станцией. Но можно ли отождествлять вторичную субстанцию, а так­же психику и сознание с их природной материально-физиологиче­ской основой? Ведь в обществе любой материальный фрагмент дей­ствительности, включенный в общую систему человеческих отноше­ний и деятельности, несет печать идеальности и субъективности, т.е. субстанциальные признаки психики и сознания.

Сказанное, прежде всего, относится к духовной культуре обще­ства: книгам и картинам, скульптурам и кинофильмам, средствам информатики и вычислительной техники и т.д. Но и материальная культура несет печать этих признаков. Города и поселки, материаль­ное производство и инфраструктура, даже молоток и лопата в руках человека приобретают черты разумности и целесообразности, что говорит о неразрывной их связи с тем, что мы называем вторичной субстанцией. В целом же вся вторая (искусственная) природа челове­ка есть известная и неразрывная связь двух субстанций: вторичной и первичной. Следовательно, психика и сознание, взятые в их субстан­циальном качестве, вторичны, субъективны и идеальны по своей сущности, тогда как на уровне явления, реального существования они могут быть в определенной степени абсолютными, объективными и материальными. Это неудивительно если учесть, что первые той признака не существуют сами по себе вне всякой зависимости от вторых.

Итак, категория ментальной субстанции охватывает весьма ши­рокий круг биологических и общественных явлений, элементы как естественной, так и очеловеченной природы.

К атрибутам вторичной субстанции относятся психика и сознание. Иными словами, нематериальная субстанция обладает двумя основными способами бытия. В отечественной и мировой философ­ской и научной мысли взаимосвязь сознания и психики интерпрети­ровалась весьма произвольно, часто ненаучно и метафизично. Так, в многочисленных учебных и других пособиях по курсу философии сознание объявлялось присущим лишь человеку, а психика - живот­ным. Наличие сознания у животных отрицалось, поскольку оно объяв­лялось полностью общественным (или божественным) атрибутом.

Общим признаком психики и сознания выступает относительность существования, что обусловлено их непосредственной и существен­ной связью с ментальными процессами. В то же время психика и сознание обладают известной спецификой, собственной индивиду­альностью или сущностью. Поэтому 

психику и сознание следует от­личать как соответственно субъективный (индивидуализированный) и идеальный (нематериальный) способы существования вторичной субстанции.

Разведение субъективного и идеального не является полностью условным и произвольным, потому что имеет под собой вполне определенные основания. В частности, отражение субъек­том внешнего мира, как отмечено выше, носит двойственный (ма­териально-идеальный) характер и вследствие этого не сводимо к идеальному компоненту. Иными словами, субъективное не обяза­тельно и не всегда жестко связано с идеальным. На наших глазах происходит революция в области информационной технологии. В дан­ной связи прежде всего бросаются в глаза количественные парамет­ры этого процесса: громадное нарастание скорости вычислений, ариф­метических и иных действий при уменьшении габаритов. Не менее важен, однако, качественный аспект, заключающийся в нарастании фактора субъективности (индивидуальности) поведения различных ЭВМ, роботов и т.п. механизмов. Механические системы все успеш­нее решают проблемы, которые всегда признавались глубоко челове­ческими и в высшей степени творческими, относящимися к самой сокровенной духовной природе человека. Эта революция наглядно видна на примере фантастического усиления способности киберне­тических систем успешно вести игру, подобную шахматной. Если в 1996 году счет в игре чемпиона мира Г. Каспарова с машиной был 4 : 2 в пользу человека, то в 1997 3,5 : 2,5 в пользу машины.

Между тем игра в шахматы по своей интеллектуальной емкости сопоставима со многими отраслями наиболее сложных видов и форм духовной человеческой деятельности. С точки зрения проблем, ана­лизируемых в данной работе, приведенные факты свидетельствуют о быстром развитии нового вида субъективности - ее эволюции и су­ществования в материально-объективной форме, все более отчужда­ющейся от субъекта (человека). На этом примере особенно наглядно видно, как ранее простая и нерасторжимая целостность субъекта и человека начинает перерастать в сложное диалектическое единство человека с субъективными творениями его собственных рук. В этом процессе фактор субъективности приобретает все более самостоя­тельный характер и начинает действовать все более автономно от человеческого сознания. Таким образом, пути субъективного и иде­ального, ранее представлявшие нечто совершенно неразъединимое, ныне все дальше расходятся.

С другой стороны, как известно, отнюдь не все в идеальном отра­жении субъективно. Более того, объективная сторона в сознательной деятельности человека имеет известный приоритет перед субъектив­ной стороной (истинное отражение перед неистинным, неадекват­ным). Именно наличие объективного в идеальном человеческом от­ражении позволяет объективировать последнее во вне, создавать тех­нику, способную заменить человека и эффективно действовать относительно независимо от него (беспилотные самолеты, луно- и марсоходы и пр.). Ведь объективное есть фактор, объединяющий собой как материальное, так и идеальное и потому имеющий возможность существовать в двух относительно самостоятельных формах: матери­альной и идеальной. В то же время материальное и идеальное не тож­дественны объективности и могут существовать также и в субъектив­ной форме. Отсюда не только возможное, но и действительное рас­хождение линий субъективного и идеального во все усложняющемся общественном мире.

Итак, непосредственным субстратом (носителем) социального и биологического сознания оказывается кора головного мозга, непос­редственным субстратом психических процессов выступает вся не­рвная система живого организма, гораздо более широкий круг не­рвно-физиологических явлений, которые обнаруживаются уже в до­статочно простых организмах (типа гидры) и охватывают практиче­ски все живые организмы за исключением самых простейших, пред­ставляющих собой пограничную область с флорой, т.е. растениями. Психика выступает более устойчивой стороной вторичной субстан­ции, сознание - ее процессуальная и более подвижная сторона.

Принцип дополнительности, реализованный применительно к явлениям вторичной субстанции, предполагает, что отражение есть не только идеальная, но и нервно-физиологическая функция его субстрата, т.е. головного мозга и нервной системы. Другими словами, в самом субстрате существуют определенного рода копии внешнего воздействия, которые могут быть названы их образом, но это еще не идеальный, а нервно-физиологический образ [6]. Любое существен­ное усложнение характера психической деятельности предполагает соответствующее усложнение ее субстрата (нервной системы и го­ловного мозга). В свою очередь, более развитый и морфологически совершенный субстрат объективно способствует расширению воз­можностей для успешного развития более сложных форм и уровней духовно-психической деятельности.

Сознание обладает по отношению к своему материальному суб­страту - нейрофизиологическим мозговым процессам - лишь отно­сительной самостоятельностью и независимостью. Ряд ученых осо­бенно подчеркивает то обстоятельство, что любое ощущение или мысль, ставшие фактором памяти, хранятся ею вполне материаль­ным образом. Каким бы абстрактным и обобщенным ни был идеаль­ный образ, он непременно имеет нервно-физиологическую представленность в мозге, и не в какой-то эфемерной, а вполне конкрет­ной форме нейродинамической мозаики в материале нервной ткани. Только такое (двойное - идеальное и материальное) существование отраженной копии внешнего мира и делает возможным ее воспроиз­ведение субъектом в виде словесного описания, в виде рисунка и т.п. Никакое иное воспроизведение отображенного, кроме как на осно­ве материального носителя, нервно-физиологического невозможно [5,с.66-69].

Именно двойственный характер функционирования вторичной субстанции создает объективную возможность все большей диффе­ренциации ее идеальной и материальной сторон в ходе обществен­ной эволюции. В этом проявляется постоянно возрастающая способ­ность сознания и психики субъекта к обратному воздействию на ок­ружающую его действительность. Но это обратное воздействие не следует понимать в идеалистическом плане: как прямое воздействие духа на материальный мир. Возрастающая мощь духовного не может быть реализована сама по себе, вне каких бы то ни было материаль­ных форм и механизмов. Всякое действительное усиление этой мощи требует приведения в действие соответствующей материальной тех­нологии, усложнения как искусственного, так и естественного суб­страта духовно-психических явлений. Общество, собственно, посто­янно тем и занято, чтобы, с одной стороны, усилить действующую инструментально-техническую силу совокупного интеллекта, с дру­гой - обеспечить необходимое развитие непосредственно человече­ских естественных способностей.

Сторонами основного диалектического (движущего) противоре­чия вторичной субстанции выступают эндогенная и экзогенная ха­рактеристики. Эндопсихика есть выра­жение внутренней зависимости психических элементов и функций, своего рода внутренний механизм личности.

 Эндопсихика предпола­гает наличие темперамента, характера, способностей восприятия, памяти, внимания, воображения и т.д. Все перечисленные состав­ные относятся к внутреннему устойчивому ядру личности. Экзопси­хика связана, прежде всего, с воздействием на личность внешней среды в самом широком понимании этого термина. Понятие экзопсихики определяется Лазурским как отношение «личности к вне­шним объектам, к среде». В понятие среды включаются «и природа, и материальные вещи, и иные люди, и социальные группы, и духов­ные блага...» [9].

В широком общественном ракурсе к экзогенной стороне менталь­ной субстанции мы вправе отнести влияние на людей СМИ в гло­бальном масштабе, экологической и демографической ситуации, экономики, политики и многого др. К эндогенной стороне в этом случае относятся социальные нравы и привычки, стереотипы вос­приятия и поведения, мировоззренческие установки и т.д.

Интерпретация эндогенной и экзогенной сторон в качестве ос­новного диалектического противоречия вторичной субстанции озна­чает следующее:

эндогенные процессы обусловлены преимущественно внутренней активностью психики и познания любого организма (от простейших многоклеточных до человека); экзогенные состояния, напротив, детерминированы по преимуществу воздействиями на дан­ный организм и его психику внешней среды. 

Область ментального всегда представляет собой сложное переплетение внутренних и вне­шних импульсов, из чего реально складывается субъективно-идеаль­ная духовно-психическая жизнь субъекта (зоологического сообщества или социума). Вторичную субстанцию (равно как психику и со­знание) мы вправе сравнить с двойным взором: один живое суще­ство постоянно направляет во внешний мир, другой постоянно об­ращен в его постепенно усложняющийся внутренний мир [2, с. 38].

Внутренний субъективно-идеальный мир животного и человека в одно и то же время постоянно приспосабливается к изменяющимся условиям внешней среды и приспосабливает последнюю в соответ­ствии со своими нуждами. Во вторичной субстанции, функциониру­ющей на основе естественного (нервная система, кора головного мозга) и искусственного субстрата (средства информатики, вычис­лительной техники и т.д.), находят свое постоянное отражение и внешние, и внутренние факторы жизни субъекта. Взаимодействие этих двух факторов принимает характер столкновения противопо­ложно направленных импульсов (целей и потребностей, интересов и стремлений), которые могут то достигать некоторого равновесия (гар­монии), то давать перевес одной из борющихся сторон.

Структура вторичной субстанции находит свое воплощение в трех основных функциях: когнитивной, мнемонической и регулятивной.

В работах, посвященных психической деятельности животных и человека, 

понятие когнитивного все чаще используется в широком смысле и обозначает их общую способность к мышлению, познанию и исследованию окружающего мира. 

Так, применительно к высшим животным ученые говорят об «инстинкте любопытства» как предте­че собственно человеческой познавательной деятельности. В таком широком понимании «...когнитивная наука может рассматриваться как родовая дисциплина, объединяющая изучение естественного интеллекта биологических организмов и искусственного интеллекта машин» [11].

Следующей задачей ментальной субстанции является мнемони­ческая, которая позволяет сохранять, помнить полученную в фило- и онтогенезе информацию.

Благодаря все более эффективно развива­ющемся мнемоническим механизмам, сначала биологические, а за­тем и социальные организмы получают возможность предвидения возможных результатов действия еще до того, как оно свершилось, корректировать свое поведение под воздействием нежелательных слу­чайных факторов. Мнемоническая функция нематериальной субстан­ции позволяет не только правильно и адекватно отражать окружающую действительность, но и успешно действовать живым организ­мам, достигать поставленных целей. Эта функция обеспечивает эф­фективную адаптацию животным, а человеку позволяет изменять (адаптировать) окружающую его среду в соответствии со своими потребностями, интересами и идеалами.

Третья - регулятивная - функция вторичной субстанции возникла в ответ на потребность живых организмов в координации ответных реакций различных его подсистем в ответ на воздействия внешней среды. 

Нормальная жизнедеятельность биологических и социальных организмов без упорядочения, регуляции их деятельности со сторо­ны психики и сознания была бы попросту невозможна. Регулирова­ние, в частности, имеет своей задачей выработку механизма согла­сования постоянно сталкивающихся между собой импульсов эндо­генного и экзогенного характера, требований внешней среды и внут­ренних потребностей биотической или социальной системы.

Приведем итоговую схему изложения теории ментальной субстан­ции.

Обсудить книгу на форуме